Дневники депрессии. Часть 1

Страшная, нечеловеческая усталость навалилась на нее. Вместе с ней пришла опустошенность. Словно опытный вор искусно выкрал все чувства, раскрасившие серый мир вокруг. Лишь одно ощущение оставил: кажется, будто падаешь в бездну и не знаешь, сколько еще до ее конца. Словно не хватает досадно маленького куска головоломки, а без него жизнь пуста.
Она начинала работать, и ее охватывал ступор. Долгие часы вглядывалась в до боли знакомые документы, и они казались записками инопланетян: странные, непонятные письмена. Слова какие-то, похожи на предложения, вот промелькнул смысл и все стихло. Она осознавала, что ничто у нее в памяти не задерживается, и это рождало животный страх. Девушка снова ощущала себя беспомощной, понимая, что не может мыслить так легко, как окружающие.
Она видела себя ничтожной дурочкой, которая тщетно пытается влиться в общество избранных интеллектуалов. Ей было нестерпимо грустно, все, что заряжало хорошим настроением, стало глупым и неинтересным. И вовсе не спасало от суеты и серости будней. Кровь замедляет свой бег по жилам, отнимая силы жить.
Ее вновь посещают мысли о бренности своего существования, ей холодно и одиноко, ничто не может ее развеселить, потому что душу и остывшее сердце ничто не затрагивает. Хотелось плакать, но не от горя, а потому, что все обыденно, ничего не происходит, все рушится и надежды нет. Словно какая-то неведомая, но очень мощная сила вырывала у нее из рук книгу, которой она старалась хоть немного заглушить терзающую ее тоску.
Когда она шла по улице, ее не радовало даже солнце, яркими бликами заливавшее остатки снега и маленькие лужи на тротуарах. Ей казалось, что все вокруг - это сон, мучительный и бесконечный. Потому что все тягомотно, неинтересно, не вызывает ни малейших эмоций. Только клубы черной тоски внутри нее. Той самой, для которой нет повода и причин. Она словно бы прорастает все изнутри, пропитывает своей чернотой, выжимая щупальцами жизнь из ткани души.
Даже в собственном теле она чувствовала себя чужой, оно казалось непривычным и неуютным, как одежда, надетая в первый раз. И в зеркале совсем не она, а незнакомка, похитившая ее внешность. Хочется драться, рушить все вокруг. И в то же время понимала, что уже погружена в черное как нефть болото и ничего не изменишь. Все равно утонешь.
Она стала словно тонкая стеклянная пластинка: надави чуть сильнее - и она сломается, расплачется, снова перестанет спать. И ей будет чудиться, что кругом тени, призраки, мешающие ей жить. Хочется спрятаться куда-нибудь в угол, забыть о неприязни живущих с ней людей, долго гулять по улицам и прийти домой поздно. Все равно ведь никто не ждет.
Голову заполнила густая сумбурная каша из разорванных мыслей, стремящихся собраться воедино. А сама она существует как бы отдельно от себя, ее вовсе не волнует бардак в ее голове. Она просто бродит по улицам, оставляя свою боль и печаль отпечатанными на стенах домов, фонарных столбах, развешанными на бельевых веревках...

Дневники депрессии. Часть 2

На остановке под проливным дождем мокнет новомодная Мальвина: девчонка лет пятнадцати с розовыми волосами и карими глазами. С тоской смотрит на проспект, ждет автобуса. А я чего жду? Когда рассеется туман в моей голове. Я перестану жить как во сне, видеть окружающий мир сквозь пелену отчаяния и тревоги. И я завидую этой девчонке: она точно знает, что с приездом автобуса ее мучения кончатся.
Снова станет тепло и уютно. А мне еще долго бродить в лабиринте собственных страхов. Она может уехать от неприятностей, а я - нет. Потому что все это происходит внутри меня, я как поле битвы между тревогой и оптимизмом. Мне лишь остается держать свои позиции, стоя плечом к плечу с оптимизмом, и вести трудный неравный бой. Час за часом, день за днем. Вырываюсь из помещения словно птица, привыкшая жить на воле.
Иду, не разбирая дороги, все равно куда. И пока я в движении, мне легче. Словно скопившийся за день негатив улетает от меня высоко-высоко. Пока я на свободе, я спокойна. Любое хоть немного сложное задание - и меня терзают демоны. Голову сжимают тиски отчаяния, которому нет причин. Уж что тут сложного - сказать, что у нас кончился хлеб и нужно его докупить. Но попытка донести эту мысль превращается в пытку, слова не складываются в предложения, и я снова и снова ощущаю себя неумехой. Смотрю на рисунки, сделанные мной еще месяц назад, и не верю, что такую красоту сотворила я.
Их рисовал кто-то другой, Леонардо да Винчи, например. Беру в руку карандаш, пытаюсь сделать набросок - а получается бесформенная амеба, ни к селу ни к городу. Долго смотрю на нее. Она похожа на меня: я кажусь себе желеобразной медузой, лениво плавающей в обманчиво спокойном океане, который на самом деле большое болото. Только вода в нем чистая и прозрачная. Оно забирает все мои силы, мои чувства. Меня больше нет. Неужели у меня может быть какое-то будущее? Все вокруг только о нем и говорят, мечтают, ждут.
Даже блохи с тараканами и те, наверное, планируют каждый день по минутам. Расписывают, кто сколько должен притащить в общий котел их сообщества. А я, высокоразвитое млекопитающее, сижу и смотрю в одну точку, в голове пустота. Будто цементом залили, готовый памятник. Беру лист бумаги, рисую девушку с корзинкой фруктов на голове. Получается неожиданно красиво и осмысленно. Смотрю на рисунок и думаю: хоть что-то красивое останется после моей смерти. Посмотрят люди на эту картинку и вспомнят меня.